08.09

     А. Филиппов. Выходим вместе втроём в 10 утра, но вскоре расходимся по своим делам: Валерий и Иван идут в Первую пропасть пробиваться сквозь осыпные пробки в ГОЛ, а я - фотографировать штреки горизонта 1555 м.
.      По пути к Камере со Щелью - множество естественных пустот в лимонитах. Все они инкрустированы чёрными гипсовыми корами, сложенными бугристыми, шишковидными агрегатами (фото слева). Чёрный цвет, скорее всего, обусловлен плёнкой окиси марганца. Но это не рудокопная пыль - последняя более светлая, нередко коричневая. Это хорошо заметно там, где такая пыль запорашивает агрегаты шишковатого гипса (фото справа).
     Роценитовая куча на перекрёстке штреков на пикете 17 - странное образование. Раскопав её, видишь, что она имеет слабо заметное полосчатое строение. Снизу, за счёт разбухания гидратов сульфатов, куча вроде не растёт - текстур пучения не видно, но и сколько-нибудь крупных вывалов руды сверху, которые бы могли позднее на полу разбухнуть, тоже не заметно. Чудеса, да и только! Остаётся только думать, что небольшие количества осыпавшейся марказитовой породы, окисляясь и набирая влагу, увеличивает объём осыпавшегося материала более чем в 10 раз. Тогда совокупный 15-см слой осыпавшейся руды превратится в кучу полутораметровой высоты.
     В выработках 1555 м уровня также встречаются карстовые формы - например, колоколообразная полость в потолке (фото слева) с неровными, изъеденными стенками и глубокими карманами. И не мудрено быть такой изъеденной: столько серной кислоты выделялось при окислении сульфидных руд!
     Вечером в 18:30 сняли радонометр - среднесуточные показания опять зашкалили - более 9999 Бк/м³.

     В. Цибанов. Сегодняшний выход Андрей целиком посвящает исследовательской работе и фотосъёмке на горизонте 1555 м, а мы с Иваном решаемся на попытку расчистить проход в Гигантский Объёмный лабиринт со Дна Первой пропасти. Берём с собой небольшой мешок из грубой ткани, лопату без черенка и короткую верёвку. До серпантина Второй пропасти спускаемся все вместе, дальше Андрей - по галерее Левого хода в штрек, а мы с Иваном - в Первую пропасть.
      Вначале немного чистим у входного отверстия в ГОЛ, отгребая всякую мелочь, которая при малейшем движении сыплется вниз, поднимая массу пыли, так что в проходе нечем дышать. С трудом отворачиваем в сторону подальше глыбу, килограммов 100, которая, если бы вдруг стронулась с места сама, то заклинившись в проходе, наглухо перекрыла бы вход в лабиринт. Начинаем выемку осыпи со дна засыпанного хода; до пробки метра 2,5. Углубляемся примерно на метр, когда начинаем понимать, что создаётся опасная ситуация: обнажается боковая щель, идущая вдоль расчищаемого хода, она забита камнями разного калибра, но все они едва держатся в распоре, а в самом верху - что-то вроде ниши, где расклиненные два плоских камня сдерживают осыпь, которая напирает из какой-то полости, расположенной выше. Если это всё рухнет, то завалит нас безнадёжно. Говорю Ивану, что следует обвал предупредить, спускаюсь вниз, становлюсь повыше в распор и выдёргиваю один из плоских камней...
      Происходит то, что и предполагалось: сверху селевым сухим потоком срывается масса известнякового щебня и в секунды заполняет всю расчищенную нами полость. Погребённой оказывается и лопата, которую я по недосмотру оставил почти в самом низу. Решив, что надо спасти хотя бы её, вновь начинаем выемку щебня, и через некоторое время несчастную лопату извлекаем. Но ситуация, однако, не меняется: продолжать раскопки по-прежнему опасно. Пытаюсь выяснить, сколько там ещё этого щебня, шурую лопатой в верхнем проходе, но поток камней не прекращается, и пикет №461 уже почти скрывается под навалившейся грудой камня. Всё насмарку... Ясно, что щебень есть не что иное, как отбитая порода, какая получается во время проходки штреков и рассечек с помощью взрывных работ ("отпалки"). Значит параллельный ход где-то принимает этот щебень, и прежде, чем продолжать расчистку, надо выяснить, где именно. Хорошо бы расчисть ГОЛ, ведь по нему легко спуститься прямо на нижний горизонт, 1511 м, и не надо альпинистского снаряжения! Но нам в сроки экспедиции этого не успеть сделать, м.б. это сделают потомки.
      Так, несолоно хлебавши (и пыльно дышавши) мы отправляемся вслед за Филипповым на горизонт штолен 1555 м, чтобы поучаствовать в фотосъёмке. Андрею с помощью его "крутой" камеры и Ивана, вооружённого дополнительной вспышкой, удаётся сделать ряд очень удачных снимков. Моим маленьким фотоаппаратом со встроенной вспышкой, когда всё получается плоским, а освещение неравномерным по глубине, хорошо снимать разве что вблизи всякую мелочь.

Фотоснимки В. Цибанова

Фотоснимки А. Филиппова

09.09

     А. Филиппов. Отправляюсь в 8:00 утра производить отбор проб на шлифы в левом борту Рудного сая: известняки - на микрофауну, а конгломераты, конгломерато-брекчии и сланцы - на петрографические исследования. Некоторые обломки в конгломерато-брекчиях очень красивы - например, обломки нежно-зелёных кремнистых сланцев.
     После обеда идём с Иваном фотографировать пропасти. В Мышином гроте - обилие окисленных руд, они в древности занимали, по-видимому, большие пространства. По периферии грота сохранились останцы этой руды причудливой формы (фото справа), пожалуй, не уступающие по выразительности Верблюду из знаменитого Грота с Верблюдом. Потолки здесь не запылены, но скульптурные формы на дне покрыты слоем белёсой и коричневатой пыли.
     Фотографируем с любовью Маркшейдерский Трон - немого свидетеля самоотверженной работы команды Петрова и Бульонкова.
     За плоскостью Регистрационной камеры обнаруживается большая карстовая полость в известняках, стенки которой покрыты фасетками разных размеров, сформированных, судя по форме и взаиморасположению, конденсационными водами, а не подземными водными потоками (фото слева). Подобная полость обнаруживается и в Левом ходе, ниже Регистрационной камеры - в известняках, пронизанных жилами окисленных руд (фото справа).
     Как мы ни пытались сфотографировать спуск по серпантину на дно Второй пропасти, но удовлетворительных отображений этой древней, выбитой в скале тропы, так и не получилось.

     В Цибанов. Сегодня последний день работ экспедиции под землёй. Изначально был у меня план пересъёмки отдела Главного входа в древний Кан-и-Гут - работы трудной, но необходимой. Ведь именно этот отдел, во время геологоразведочных работ тяжёлого типа, выполненных Кан-и-Гутской ГРП, и последующих эксплуатационных работ рудника в 1951-56 гг., претерпел, можно сказать, катастрофические изменения, если сравнивать с тем, каким он был во время окончания маркшейдерской съёмки. Но очевидно, замысел мой стал уже неосуществим, поэтому нужно ограничиться хотя бы частичным осмотром отдела и сопоставлением с планом выработок рудника на горизонте 1597 м (уровень штольни №1 и сопряжённых штреков и рассечек). На исходном плане мне далеко не всё понятно. Вот, например, контуры местами "не бьют", одна рассечка заходит как бы под горизонт, неясно расположение подэтажных горизонтов в Слепой шахте, нет ли там второй шахты (Иван уверяет, что в штреке №1 их две!), какие камеры древнего рудника или пещеры вскрыли проходки и т.п. Вертикальный разрез горных работ (см. рис. справа), к сожалению, в данной части мало что проясняет. Вообще же выработки горизонта 1597 м должны быть протяжённее, чем мы их можем наблюдать в настоящее время.
     Итак, пока Андрей остаётся на поверхности и занимается своими образцами, Иван и я, вооружившись планом горизонта, отправляемся во Входную камеру через Главный вход. Прежде всего осматриваем штрек, по которому мы обычно следуем ко Второй пропасти, со всеми его закоулками и ответвлениями. Здесь всё в основном соответствует плану. Не отмечен только восстающий в конце рассечки, вскрывшей основной ход пещеры от Грота с родником ко Дну Первой пропасти. Восстающий ведёт в ряд трудно достижимых теперь камер, сопряжённых со Светлым гротом, как мы установили ещё в 2009 г. Современная морфология там далеко не ясна, но нам сейчас не до того. А вот расположенный неподалёку от восстающего проход в рассечку №9 полностью завален (см. план слева ).
     Далее осматриваем левый штрек, идущий из провала Входной камеры к верхнему шахтному двору Слепой шахты и вот что обнаруживаем. Восстающий без номера справа по ходу не виден из-за вывала породы. Слева по ходу целик с деревянными подпорками и частичным завалом по левому проходу. За целиком ствол шахты, видны балки крепей ниже уровня двора, за ним виден проход в штольню. Отмеченный на плане правее (южнее) шахты провал не определяется. В целом ситуация вокруг Слепой шахты даже на одном только верхнем горизонте понятна лишь отчасти. Кстати, кроме данного горизонта на плане имеются ещё два подэтажа, принадлежащих разработкам из шахты.
     Ну и наконец спуск по дну Входной камеры по часовой приводит к рассечке (№1), выводящей всё к той же Слепой шахте, но несколько ниже верхнего шахтного двора. В противоположной стенке шахты видно овальное углубление какой-то выработки. Таким образом данный участок образует подэтаж горизонта 1597 м. Всё это я решаю отснять во вторую половину дня. Возвращаемся на дневную поверхность отобедать и отдохнуть. Наверху стоит по-прежнему солнечная и жаркая погода.
     Во второй половине дня Андрей с Иваном спускаются в Первую и Вторую пропасти с целью фотосъёмки, что по-моему крайне важно, т.к. до сих пор ни одной экспедиции не удалось мало-мальски прилично сфотографировать эти наиболее крупные полости Кан-и-Гута. Я же, захватив с собой буссоль, отправляюсь на топографическую съёмку нижнего участка входной камеры и рассечки №1, ведущей к Слепой шахте.

      Во время первых же замеров обнаруживаю престранное обстоятельство: замер азимута вниз от пикета в Холле на п. 1 на дне провала и обратный замер разошлись на 20(!) градусов. Пришлось перемерять, но ошибки нет! Что-то магнитит, не остатки ли рудного тела №1, что расположено тут в основании камеры неподалёку? Если так, остаётся признать что буссольная съёмка в Кан-и-Гуте весьма ненадёжна. Но делать нечего, и я снимаю намеченное вплоть до ствола Слепой шахты. В итоге вот что вышло (см. рис. ниже). Компьютерное наложение на план рудника 1953 г. (правее) дало в основных деталях приличное соответствие, несмотря на обнаруженное магнитное возмущение. Только штольня №1 оказалась короче, видимо, частично обрушилась на входе. Неясна ситуация с расположением Слепой шахты: её и здесь не удаётся отличить от обозначенного рядом на плане 1953 г. загадочного провала.

     На обратном пути делаю привязку нити к порталу штольни №1, чтобы выяснить, на одном ли уровне расположены штреки горизонта 1597 м и самой штольни. Потребовалось 10 замеров. Вышло, что разность уровней составляет 0,43 м (штольня ниже), т.е. с учётом погрешности практически нуль (см. вертикальный разрез-развёртку). Из плана рудника, который был показан выше, следует, что штольня и штреки составляли единую выработку. Теперь они частично разделены по причине обвала во входной камере. Но в принципе из штольни №1 в штреки можно пройти через шахтный двор Слепой.
     Чтобы полнее разобраться в современной морфологии отдела Главного входа, нужно сделать ещё несколько привязок и сопоставлений. Вот привязка к выполненной нами в 2009 г. съёмке штольни №1 и шахты Слепой (рис. слева). Видно очень хорошее соответствие оценок длины штольни; месторасположение шахты на обоих планах практически одинаково. Если же сопоставить съёмку отдела Слепой шахты с планом выработок рудника 1953 г. (рис. справа), то удаётся распознать один из промежуточных горизонтов работ из шахты (1573-1587 м), а всего их, включая горизонты 1597 и 1555 м, по-видимому, не менее четырёх.
     Материал будет полезен для уточнения трёхмерной модели Кан-и-Гута. К сожалению, невыясненной остаётся современная морфология отдела Светлого грота. Как всегда, не хватает двух-трёх дней...
     Ближе к вечеру поднимаются на поверхность Иван и Андрей, довольные своей фотосессией.

10.09

     А. Филиппов. Утром в 10:20 фотографируемся на память все вместе, включая Фроську, на фоне входа в Кан-и-Гут. Похоже, это уже становится традицией! Прощаемся с Валерием, уезжающим домой, в Москву, и Аркадий увозит его в Самаркандек.
     Иван начинает неспешно паковать лагерь и вещи, а я, сфотографировав и задокументировав остатки артефактов, отправляюсь с молотком и рюкзаком на северный склон горы Зангур отбирать образцы для изготовления шлифов. Чёрных, "мусорных" известняков, как в Рудном сае, здесь нет, лишь серые разности, много песчаников, сланцев и есть конглобрекчии с обломками чёрных кремней и зелёных сланцев.
     Вскоре возвращается Аркадий, мы вместе доупаковываем наш скарб и к 16:40 остаётся не свёрнутой лишь одна палатка.
     Мне позарез хочется посетить брошенный кишлак в верховьях Контактного сая и осмотреть известняковый каньон Шадымир-сая, прорезающий высокую гряду Шадымир-Тау. Договариваемся с Иваном и Аркадием, что они вдвоём свернут палатку и выедут в урочище Шадымир, к роднику, где и будут ждать меня.
     Пересекая водораздел саев Зангур и Контактный (на юг от пещеры Кан-и-Гут) видно, что известняковые глыбы иногда содержат остатки глубоких карстовых полостей - не карры, а именно реликты подземных карстовых форм (фото слева). Значит, древние карстовые пещеры развиты в этих местах гораздо шире, чем контуры блока, в котором развита Кан-и-Гутская пещера.
     Покинутый кишлак оставляет без ответов несколько вопросов:
     -- Как здесь умудрялись жить люди? Ведь воды рядом нет совсем, а временные водотоки в саях существуют лишь весной, после снеготаяния.
     -- Почему люди бросили кишлак?
     -- Когда люди его бросили? Судя по сведениям Н.Г. Маллицкого (1896 г.), в то время кишлак был ещё обитаем.
     Прямо посреди кишлака торчит ржавая обсадная труба одной из разведочных скважин (фото слева). На улочках встречаются кусочки ярко разрисованного фарфора - разбитая чашка или пиала.
     В известняковой скале подле сухого русла Шадымир-сая выше каньона есть небольшой карстовый мост (фото ниже).
     Каньон сая в это время года абсолютно сухой. В известняковых обрывистых бортах каньона видно много небольших гротов, ниш и щелей. Что ж, вполне могут быть и маленькие пещерки.
     В 18:30 воссоединяемся с Иваном и Аркадием у родника Шадымир.
     Вечер проводим за дастарханом у хорошего знакомого Аркадия, гостеприимного ветеринара Акима, сыновья которого по случаю приезда дорогих гостей истопили нам баню. Банька после обильной пыли Кан-и-Гута особенно радует. В доме у Акима мы и ночуем в гостевой комнате.

     В. Цибанов. Завершилась работа экспедиции в Кан-и-Гут, для меня - пятая по счёту и юбилейная: первая была ровно 50 лет назад!
     Сегодня Аркадий отвезёт меня в Самаркандек, а дальше я сам доберусь до Оша. Заночую в гостевом доме у Аминджона Махмудова, что на ул. Бокомбаева, поброжу по Ошу, вспоминая былые наши альпинистские и спелеологические экспедиции (даже не припомню, сколько раз бывал я в этом по-своему милом городе!), куплю большую дыню и 11-го на самолёт, через Бишкек в Москву.

11.09

     А. Филиппов. Рано утром, после завтрака и вкусного чая, распрощавшись с Акимом и его домочадцами, выезжаем в аэропорт Исфаны и, попрощавшись с Аркадием и верной Фроськой, вылетаем с Иваном в Бишкек. Следует подчеркнуть, что без всесторонней помощи Аркадия, его полевого снаряжения и великолепного знания южной Киргизии, экспедиционный быт был бы намного труднее, а логистика сложнее. Честь ему и хвала.
     В Бишкеке у меня ещё ряд экспедиционных дел. Беру такси, еду в Управление Геологии, чтоб сдать образцы на изготовление шлифов. Но, как всегда, маленькие трудности - в здании нет света и всех работников (почти всех) отпустили по домам. Созваниваюсь с начальницей стратиграфо-палеонтологического отряда, она подсказывает - сколько будет стоить изготовление шлифов и где найти в Управлении мастера-шлифовальщика. Его тоже нет на работе, оставляю пакет с образцами и моими координатами в какой-то мастерской, где обещают передать образцы по назначению.
     После этого созваниваюсь с археологами - и спешу в Институт истории Национальной Академии Наук Киргизии. Там меня уже ждут Кадича Ташбаева и Любовь Ведутова, всю свою творческую жизнь посвятившие археологии Киргизии. Состоялась интересная и познавательная для обеих сторон беседа, я рассказал о наших работах и находках. Достал наши сборы обломков керамики, показал и передал им для описания и датировки. Правда, обещают сделать это не скоро - через год, поскольку они сейчас выполняют срочный госзаказ - пишут большую работу по истории Киргизии.

12.09

     А. Филиппов. Ночью и рано утром - ужасно бестолковая и нервная регистрация на авиарейс в Стамбул в аэропорту Манас-1. Мне стоически помогает Иван, за что я ему очень благодарен: с моими многочисленными чемоданами и рюкзаками выжить в бедламе абсолютно неорганизованной регистрации (куча-мала народа, штурмующего регистрационные стойки - забыл уже, когда такое видел последний раз) было бы почти немыслимо. Всё, слава богу, заканчивается в этом мире, закончилась и безумная регистрация, сменились один за другим рейсы из Стамбула в Торонто, из Торонто в Калгари - на этом закончилась экспедиция в Кан-и-Гут и для меня.

В начало >>